Исторически с Афганистаном у нас складывались добрые отношения. Южный сосед первым в мире признал Советскую Россию, а наше руководство в мае 1919 года заявило о готовности обменяться посольствами с Афганистаном. В последующем, особенно в 50-е годы, по просьбе афганских руководителей на территории дружественного нам государства силами советских специалистов сооружались электростанции, оросительные комплексы, хлебозавод, домостроительный комбинат и другие объекты. Совместными усилиями была проложена автомагистраль через перевал Саланг, связавшая северные провинции страны с Кабулом.

Однако по социальным, культурным, правовым проблемам население Афганистана оставалось "на задворках" цивилизации. В стране господствовали феодальные отношения, и большая часть населения оставалась бедной, забитой, неграмотной. В такой обстановке 1 января 1965 года состоялся первый съезд Народно-демократической партии Афганистана (НДПА). Эта партия и возглавила прогрессивно настроенные силы.

 Осенью 1965 года НДПА приняла участие в парламентских выборах и провела в палату четырех депутатов, в том числе будущего лидера страны Бабрака Кармаля. В 1966 году партия начала издавать газету "Хальк" - в переводе "Народ", - но после выхода шестого номера власти ее закрыли. Между тем недовольство режимом росло.

В дальнейшем в годы подъема демократического движения внутри НДПА возникли разногласия. В повседневной жизни партии все отчетливее стали проявляться клановые, племенные, религиозные, националистические предрассудки. Образовались две фракции. Одну из них, фракцию халькистов, возглавил Н. М. Тараки, а другую - парчамистов - по названию газеты "Парчам" (в переводе - "Знамя") - Бабрак Кармаль. Лишь в марте 1977 года между враждующими фракциями было достигнуто соглашение, и в июле состоялась объединительная конференция.

Отсутствие единства в рядах партии усугубило стоящие перед ней проблемы. После так называемой "Апрельской революции" 1978 года разногласия в партии вспыхнули с новой силой. Как известно, лидеры НДПА за несколько дней до т. н. "Апрельской революции" были арестованы и содержались в одной из городских тюрем. Это произошло после массовой манифестации при похоронах одного из видных партийных активистов, который был убит 17 апреля. В такой обстановке Абдул Кадыр и Аслам Ватанджар возглавили военный переворот. Во дворец, в котором находился глава правительства М. Дауд, ворвалась группа военных во главе с Имаму ддином. В перестрелке Дауд был убит, а Кадыр и Ватанджар вечером 27 апреля объявили по радио о "Саурской революции" (Саур - название месяца. 21 апреля соответствует 1 Саур. 27 апреля, соответственно, - 7 Саур). Руководители партии Н. Тараки, Б. Кармаль и другие были освобождены из тюрьмы.

Однако обстановка в некоторых провинциях страны сразу же обострилась. Уже 6 мая министр национальной обороны ДРА полковник Абдул Кадыр в беседе с главным военным консультантом генерал-лейтенантом Л. Н. Гореловым прямо сказал, что "враги революции поднимают голову и начинают действовать". Далее он сообщил:

"Число арестованных лиц достигло десяти тысяч, все тюрьмы переполнены". Так началась гражданская война, которая продолжается и по сей день. Только с апреля 1992 года она идет уже между оппозиционными партиями в борьбе за власть в Кабуле.

В ту пору советское руководство трактовало события в Афганистане как победу национально-демократической революции, а вспыхнувшие боевые действия считало необъявленной войной, которая велась моджахедами при помощи ряда стран, и в первую очередь Пакистана, не без участия США.

К сожалению, пришедшая к власти НДПА хотя и обещала дехканам землю и воду, удовлетворение социальных нужд, не смогла решить эти насущные проблемы. Феодалы действовали более напористо, они не собирались отдавать власть.

В рядах самой партии не удалось достигнуть единства. Разногласия вылились в акции преследования - сначала со стороны халькистов, а после ввода 40-й Армии - парчамистов. И все же присутствие наших войск сдерживало их порывы. Таким образом, распри внутри партии в первое время приобрели форму репрессий против пар-чамистов, а заодно и строптивых халькистов. По обвинению в заговоре был арестован министр обороны А. Кадыр и заключен в тюрьму Пули-Чархи, где уже сидели будущие премьер-министр С. А. Кештманд и министр обороны М. Рафи. Многие парчамисты из руководства НДПА после назначения на дипломатическую работу объявили себя "невозвращенцами". Среди них и Бабрак Кармаль.

X. Амин смог войти в доверие к Н. М. Тараки и был кооптирован в состав Политбюро ЦК НДПА. Постепенно он прибирал власть к своим рукам, лишая формального лидера страны реальных рычагов воздействия.

А напряженность в стране возрастала. Еще 1 июля 1978 года Абдул Кадыр отметил: "В Кандагаре сейчас напряженная обстановка, мы вынуждены везде посылать войска для наведения порядка".

После ареста А. Кадыра Хафизулла Амин в беседе с генерал-лейтенантом Л. Н. Гореловым 1 сентября 1978 года сказал, что "мы хотим иметь хорошо обученную и боеготовую армию" и просил "командировать в ДРА хоть 10 000 советских советников".

Глава государства Н. М. Тараки признал: "Обстановка в стране не очень спокойная: то в одном, то в другом районе реакция поднимает голову... Единственной опорой у нас является армия, на которую мы возложили все функции по управлению государством". Одновременно Тараки просил ускорить поставку вооружения и военной техники, а также оказать помощь афганскому народу и направить в страну советские войска.

В марте 1979 года в провинции Герат началось открытое антиправительственное выступление. Мятеж удалось подавить. Сразу же, как только в Москве стало известно о гератских событиях, члены Политбюро ЦК КПСС обсудили создавшееся в Афганистане положение и поручили А. Н. Косыгину переговорить с Н. М. Тараки, руководствуясь состоявшимся на Политбюро обменом мнениями. В ходе этого разговора из уст Тараки прозвучала прямая просьба о вмешательстве Советского Союза: "Я предлагаю, чтобы вы на своих танках и самолетах поставили афганские знаки, и никто ничего не узнает. Ваши войска могли бы идти со стороны Кушки и со стороны Кабула". Однако Косыгин возразил: "Вы упрощаете вопрос. Это сложный политический, международный вопрос. Но независимо от этого, мы еще раз посоветуемся и дадим ответ".

20 марта Тараки прилетел в Москву, пытаясь именно здесь отыскать выход из критического положения. Его просьба о вводе советских войск в Афганистан была отвергнута.

Между тем вооруженные столкновения правительственных войск с отрядами оппозиции продолжались. В последующем афганские лидеры многократно обращались за военной помощью к советскому руководству: в течение лета 1979 года - девять, в октябре-декабре - шесть раз. Так однажды X. Амин откровенно сказал:

"Пребывание советских подразделений в Кабуле придаст нам уверенность в наших действиях и позволит высвободившиеся подразделения наших войск использовать для борьбы против контрреволюционных элементов".

Дальнейшие события вышли из-под контроля Тараки. Возвращаясь из поездки в Кабул, он встречался в Москве с советскими руководителями, а когда 11 сентября прибыл в Кабул, то заявил: "Будем лечить в партии раковую опухоль". Надо полагать, Тараки получил какую-то настораживающую информацию в Москве. Но X. Амин в борьбе за власть сделал упреждающий ход: 13 сентября снял с постов четырех руководителей: министров госбезопасности, МВД, связи и по делам границ. Это возмутило Тараки. По настоянию советских представителей Тараки пригласил 14 сентября Амина на встречу в присутствии посла СССР и советских военачальников.

Однако встреча не состоялась. Когда Амин и сопровождающие его лица прибыли к резиденции Тараки, охранниками была спровоцирована перестрелка. Погиб главный адъютант Тарун.

На другой день, 15 сентября, на пленуме ЦК НДПА Н. М. Тараки был освобожден от своих обязанностей. Генеральным секретарем партии стал Хафизулла Амин. Что касается Тараки, его судьбе не позавидуешь: сначала - домашний арест, а 8 октября его задушили офицеры - разумеется, по указанию пришедшего к власти Амина.

В течение осени X. Амин продолжал настаивать на оказании военной помощи. 3 октября 1979 года в беседе с главным военным советником генерал-полковником С. К. Магометовым он сказал следующее: "Мы готовы принять любые ваши предложения и планы. Мы предлагаем вам смелее принимать участие во всех наших делах... Я преданный советист и прекрасно понимаю, что если бы не было в Монгольской НР вашего присутствия, то МНР не продержалась бы и одного дня. Китай бы проглотил ее. Так почему вы стесняетесь сотрудничать с нами так, как с Монголией? Вы же знаете, что ДРА идет по пути построения нового общества, без классов, у нас общая марксистско-ленинская идеология и наша цель - построение социализма в ДРА".

Однако, дни пребывания X. Амина и его приближенных "у руля" руководства также были сочтены. В декабре 1979 года события развивались так:

8 декабря. Высшее советское руководство во главе с Л. И. Брежневым совещалось и оценивало сложившуюся в Афганистане ситуацию.

10 декабря. В Генштабе стали известны разногласия между Д. Ф. Устиновым и Н. В. Огарковым. Начальник Генштаба возражал против ввода войск в Афганистан и предлагал искать политическое решение. Однако Устинов устно распорядился формировать 40-ю Армию.

12 декабря. Политбюро ЦК КПСС принимает решение о вводе 40-й Армии в Афганистан. Об этом знал ограниченный круг лиц из высшего военного руководства.

13 декабря. Оперативная группа под руководством генерала армии С. Ф. Ахромеева направлена в Ташкент и Термез для организации развертывания войск. Позже эту группу возглавил маршал Советского Союза С. Л. Соколов. Командующим 40-й Армией назначили генерал-лейтенанта Ю. В. Тухаринова.

25 декабря. С 15.00 начался ввод соединений и частей 40-й Армии в ДРА по трем направлениям: через Кушку, Термез и Хорог. 103-я воздушно-десантная дивизия перебрасывалась Военно-транспортной авиацией на аэродромы Кабул, Баграм и частично Кандагар.

27 декабря. Спецподразделение "Зенит" штурмовало дворец "Топайи-Таджбек", глава государства X. Амин убит. По радио передали обращение Бабрака Кармаля, в котором новый глава государства сказал, что власть принадлежит всему народу...

Но дальнейшие события лишь свидетельствовали о разгорании гражданской войны в Афганистане. К концу 1979 года отряды моджахедов действовали в большинстве провинций страны, действовали - в открытую, проводили террористические и диверсионные операции и наносили этим огромный экономический ущерб и без того нищей стране...

Как объясняли личному составу 40-й Армии обстановку тех дней? Советникам вручали документ (без подписи) "О единой трактовке вопросов, связанных с изменениями в афганском руководстве и вводом советских войск в Афганистан". В нем события 27 декабря 1979 года преподносятся в искаженном толковании. Достаточно привести только одну фразу: "В ночь с 27 на 28 декабря 1979 года произошло выступление подпольщиков - членов НДПА, поддержанное здоровыми патриотическими силами страны, в результате чего режим Амина был свергнут". На самом деле дворец "Топайи-Таджбек", резиденцию Амина, как уже сказано, штурмовал отряд КГБ СССР "Зенит".

Этот документ никем не подписан, но сохранился экземпляр с резолюцией С. Ф. Ахромеева: "Т. Афанасьеву А. П. Это официально одобренный документ. Прошу переговорить. Ахромеев. 1.3.80 г.".

Было распространено мнение, что "Ограниченный контингент советских войск" должен войти Афганистан, чтобы, с одной стороны, оказать помощь афганскому руководству в деле защиты завоеваний т. н. "Апрельской революции", а с другой - упредить реакционные силы и не позволить им установить свои порядки в этой многострадальной стране.

Действительно, афганское руководство во главе с Н. Тараки, а затем, с середины сентября : 1979-го -с X. Амином, - неоднократно обращалось с просьбой ввести ОКСВ для стабилизации обстановки в стране. Советское руководство наконец приняло такое решение, - а заодно и о смещении Амина, - но, направляя войска, не учло многие весьма важные, в том числе исторические особенности этого региона. В Афганистане 'испокон веков очень сильны племенные традиции. Огромная роль принадлежит религии. Ислам -часть культуры и образа жизни народов Афганистана. Никакие пришельцы не в состоянии утвердить на афганской земле иные порядки. Об этом свидетельствует опыт трех англоафганских войн. Вводя 40-ю Армию в Афганистан, советские руководители рассчитывали быстро "навести порядок" - и сделали неверный шаг...

Хотя решение на ввод войск в Афганистан было принято лишь 12 декабря 1979 года, мероприятия по изучению военно-политической обстановки в ДРА, естественно, проводились раньше.

Свидетельство очевидца генерал-лейтенанта запаса И. Ф. Рябченко:

"В конце октября 1979 года я с группой офицеров вылетел в эту страну, где мы посмотрели основные объекты в столице, аэродромы - Кабул, Баграм и Кандагар. Задача была одна - ознакомиться, и в случае получения задачи мы были готовы пойти на прикрытие определенных объектов после высадки...

25 декабря, около 18.00, нам приказали решить те задачи, которые стояли перед нами. Началась переброска по воздуху десанта с посадкой на аэродромах Кабула, Баграма, Кандагара.

В течение вечера 27 декабря был осуществлен государственный или военный переворот. Правительство возглавил Бабрак Кармаль. Объяснение получили, что X. Амин оказался предателем, английским шпионом, но так ли было на самом деле - трудно определить. Во всяком случае для меня, командира воздушно-десантной дивизии, полковника, абсолютно непознаваемое и непонятное, так это или не так. 28 декабря по радио объявили, что Амин свергнут".

А пока в нашей прессе царило молчание, в Афганистане шла война. Не знали родные советских воинов того, что их сыновья, мужья, братья брошены в огонь настоящих боев...

Какие чувства и мысли зарождались тогда в сердцах и умах наших воинов, когда они впервые вступили на афганскую землю?

"Здравствуйте, дорогие мои мама и папа! С горячим солдатским приветом к вам ваш сын Коля, - пишет Н. В. Кузнецов (полевая почта 39696- "X"). - 14 февраля наш полк перебросили в Афганистан. Вы, наверное, слышали, какая здесь обстановка. Здесь действует очень много банд басмачей, и мы здесь находимся для их ликвидации". (Из письма от 26 февраля 1980 г.).

Война разгоралась, а домой шли письма из Афганистана родным и близким, пронизанные нежностью, любовью к далекой родной стране, к Родине. Светлые письма! В них - ни слова о жестокости реальных столкновений, увечьях, ранениях, ни слова о вынесенных из боя на плащ-палатках погибших товарищах, ни рассказов о боях, взрывах, стонах, криках, ненависти, с которой их порой встречали в кишлаках, ни слова - о физическом, моральном надломе духа.

Каждый воспринимал накал событий по-своему. Сопоставление различных мнений приближает нас к истине.

Спустя несколько лет после пребывания советских войск в Афганистане Каргар Мухаммед Шакер изложил свою точку зрения на происходившее.

"Это было зимой 1979 года, - пишет Шакер. - Мы, мальчишки, вставали всегда рано - в 7.00. Я вышел на улицу (г. Андхой провинции Фарьяб - авт.). Вижу: у дома стоит офицер с двумя вооруженными солдатами. Говорили на чужом языке. Позже мне отец сказал, что это не американцы, а русские. Они подходили группами.

Я тогда учился в 9 классе. В детстве мечтал стать военным, но мама постоянно говорила, что мне этого делать не следует, что это опасно - воевать. В 1984 году я поступил учиться на курсы в Кабул по окончании 12 классов. Здесь я охотно изучал русский язык. Высшее образование получил в Ленинграде, сейчас магистр исторических наук. Не хочу, чтобы моя семья, моя дочь испытали все трудности войны. Пусть она, да и все люди на земле не знают, что такое война...

Как я отношусь к войне в моей стране? Конечно, отрицательно. В том, что советские солдаты там воевали, они не виноваты. Виноваты политики Советского Союза, руководители Коммунистической партии. В вашей стране не военные играли в войне главную роль, а верхушка правительства - 5-7 человек. У нас, в Афганистане, президентская форма правления выражалась диктаторской формой управления, так же, как это было в СССР. Л. И. Брежнев сказал, чтобы вводить войска - и армия пошла. Советские же офицеры, которые воевали там, выполняли приказ высшего военно-политического руководства. Они были исполнителями. Боялись говорить правду. Может, военные и знали, что Брежнев и его свита были не правы, но молчали, хотя у нас, в Андхое, говорили "втихаря".

Я разговаривал с солдатами разных национальностей - узбеками, таджиками, - и они были против войны. Вот почему в первый год войны солдаты с юга разбегались и тогда на их место посылали советских 18-19-летних ребят, совершенно неподготовленных к ведению боевых действий у нас в горах. Они учились воевать на войне, а там не учиться надо было, а уметь сражаться.

Солдаты из среднеазиатских республик не хотели воевать, они говорили: как мы пойдем против своих таких же узбеков, таджиков, против своих братьев и отцов? Война - это чудовищное уничтожение людей. Я против войны".

Вот какое мнение сложилось у жителя Андхоя. Кое в чем с ним можно не согласиться, но оно заслуживает внимания. Подполковник запаса Г. Н. Клюкин, военный переводчик, в Афганистане прослужил 11 лет. бог его мнение:

"...Так и просятся выдержки из разговоров и бесед, не раз и не два происходивших в Кабуле, между главными военачальниками и официальными лицами ДРА и СССР... Даст Бог, придет время и содержание этих разговоров станет известно подробнее всем: каким планировался ввод войск, как он осуществлялся, какие силы и средства были при этом задействованы. Вопросов больше, чем противоречивых ответов. Только время позволит прояснить все неясности, снивелировать все самые разноголосые суждения. Здесь не место рассуждать об этом, ибо главное и самое неотвратимое было решено и было сделано: машина пришла в движение в апреле 1978 года, в декабре 1979 года она набрала бешеные обороты, ее было уже не остановить...".

В декабре 1979 года утверждали, что т. н. "Апрельская революция" вступила в качественно новую сферу развития. Ее цели и задачи формулировались на основе социально-политической и экономической обстановки. Ориентиры - преодоление последствий ошибок и преступлений прежнего режима, удовлетворение жизненно важных потребностей народа и страны, а это находило понимание в мыслях простых людей. Но, приходится констатировать, этому не суждено было сбыться.

Оппозиционные партии опирались на реальную силу. В отрядах моджахедов были пострадавшие от режима НДПА, безграмотные дехкане, обездоленные, политически незрелые люди, религиозные фанатики. Большинство населения в провинциях фактически признавали созданные оппозицией подпольные органы власти - "исламские комитеты", а руководство НДПА не смогло укрепить свои органы власти в уездах и волостях. На территории Пакистана были созданы базы для подготовки отрядов моджахедов к вооруженной борьбе с правительственными войсками. Возрастала финансовая помощь оппозиции из многих стран. Создавалась ситуация, когда на территории Афганистана полыхало пламя гражданской войны, и советские войска были вынуждены начать боевые действия с отрядами моджахедов.

Генерал армии В. И. Варенников так оценивал события:

"Генштаб выступал против ввода наших войск до тех пор, пока идея не приняла форму решения. Мы предлагали такой альтернативный вариант: советским частям встать гарнизонами и в боевые действия не ввязываться. Уже потом стало ясно: была в принципе правильной. И нам следует отстаивать ее до конца, хотя это и таило тяжелые последствия для защитников такой К сожалению, мы поддались напору со стороны Бабрака Кармаля и позволили втянуть себя в затянувшуюся войну".

А отсчет времени этой войны для солдат и офицеров нашей 40-й Армии начался с 27 декабря 1979 года...

 На главную